— Я справлюсь, не беспокойтесь, — ухмыльнулся и потащил Одри в сторону. Девчонка сопротивлялась и даже пыталась укусить, но, конечно, безуспешно.

ГЛАВА 6

   — Куда ты меня тащишь? — наконец не выдержала Одри.

   — В подворотню, — ухмыльнулся я. — Не дергайся, тут недалеко.

   — В подворотню? Зачем? Отпусти меня!

   — Наказывать буду, — улыбнулся еще шире, но мой радостный настрой девчонке не понравился.

   — Отпусти! — Она уперлась ногами в мостовую, отказываясь двигаться.

   — Будешь противиться - понесу на плече. Как мешок с корнеплодами. Еще и аркан молчания наложу, чтобы не смущала воплями достопочтимых горожан. Будешь молчать пару недель, тебе пойдет на пользу!

   — Не посмеешь! — выдохнула она.

   Я с предвкушением облизнулся.

   — Тогда начинай орать. Проверим.

   Одри сверкнула глазами. Открыла рот и закрыла.

   — Гад, — сказала она. Но тихо сказала, прошептала почти.

   — Осторожнее. Могу решить, что ты кричишь, Одри.

   Она упрямо дернулась, пытаясь вырвать свою ладонь из моей руки. Наивная. Я лишь сжал крепче и потащил к боковой улочке, что вела к нужному мне месту. Этим проулком между домами мало кто пользовался, он был слишком узким и неопрятным, к тому же заканчивался тупиком для тех, кто не знал о сквозном проходе. Я знал Кайер,как выжженные на моем теле рисунки, так что шагал уверенно. Протащив девчонку до заколоченной двери, остановился и припечатал к стене.

   — А теперь быстро рассказывай, что ты делала в городе.

   Она яростно сжала кулаки, вскинула голову.

   — Одри, не вынуждай меня.

   — Я искала тебя, — выпалила златовласка. Я слегка опешил, потому что не ожидал подобного ответа.

   — Да! — с вызовом повторила Одри. Ее личина мальчишки слезла, и я вновь видел знакомое до мельчайших подробностей лицо. — Я хотела выпустить тебя. — Она закусила губу и нахмурилась. — Открыла дверь, а в подземелье пусто.

   — И решила поискать меня в центре столицы? — усмехнулся я.

   — Я решила пройтись, — огрызнулась Одри. — А заодно найти хоть какой-нибудь еды! Хотя, вижу, ты вполне доволен жизнью, успел и приодеться, и пройтись по часовым салонам! Да и особо голодным не выглядишь! Зря я переживала.

   — А ты переживала?

   Она оттолкнула меня, намереваясь пройти мимо. Я схватил её за руку и вернул на место- к каменной кладке.

   — Переживала?

   — Боялась, что ты сдохнешь где-нибудь на улице, а мне придется сидеть в застенках за убийство такого придурка! — рявкнула она. Я прищурился.

   — Так-так… Значит, про застенки ты помнишь? Что еще сохранилось в твоей лживой головке?

   — Многое, — она снова сжала кулаки. — Но ничего, связанного с тобой!

   Я с подозрением уставился в серые глаза. Может, испытать на ней аркан правды? Мысль заманчивая, вот только заклинание это опасное, принуждение ломает волю и человека. Можно и навсегда сломать.

   — Мне не нравится твой взгляд, — хмуро озвучила Одри.

   —А мне не нравится, когда мне врут, — ласково сказал я и придавил девчонку своим телом. Прижался губами к ее щеке, лизнул. Вкусная… — Если ты ничего не помнишь, то я напомню, милая. Ты уже врала мне, много и некрасиво. Если я узнаю, что ты снова сделала это…Я тебя точно придушу.

   — Хватит мне угрожать!

   — Я не угрожаю. Я предупреждаю, Одри. — Сжал пальцы на ее подбородке. — Не хочешь все мне рассказать?

   — Что – все? — насупилась она. — И убери от меня руки…

   Она осеклась, а я застыл, слегка потеряв нить угроз. Потому что слишком резко осознал, что придавливаю девчонку к стене в пустом и темном переулке. Где весьма тихо и даже почти удобно… И что на Одри такие соблазнительные штанишки, которые так и хочется приспустить. А во мне достаточно сил для игры и развлечения.

   Опустил взгляд, рассматривая губы, тонкую шею в вороте рубашки, почти неразличимую под курткой грудь. Одри не двигалась и,кажется, почти не дышала: то ли боялась меня спровоцировать, то ли – вспугнуть. Я медленно опустил ладони и сжал ей бедра.

   — Я по тебе соскучился, златовласка…

   Провел рукой по спине девушки, мягко привлекая к себе.

   Она коротко и тяжело вдохнула, в серых глазах что-то изменилось. Я хотел бы узнать что, но судьба - та еще сволочь, вечно вмешивается в самый неподходящий момент.

   В проулке раздался свист и хлопанье тяжелых крыльев, а потом мне на плечо опустилась «сорока». Правда, этот вестник отличался от обычных,деревянных, что рассылают с сообщением рядовые горожане. Сорока Бастиона Ловцов была размером с ястреба, красные глаза из стекла уставились на меня со злостью, а клюв с железным наконечником пребольно ударил в щеку.

   — Вот дрянь! — взвыл я, пытаясь сбросить птицу. Но та лишь впилась мне в плечо стальными когтями. Я добавил еще парочку грязных ругательств, но бесполезно. От вестника Бастиона невозможно избавиться, пока послание не будет доставлено адресату.

   — Ладно, говори уже, — рявкнул я, стирая с щеки каплю крови. — И быстро!

   Железный клюв открылся, и оттуда донесся голос.

   — Ловец седьмого круга Лекс Раут обязан явиться в главное управление Кайера для отчета и приступления к непосредственным обязанностям в течение суток после получения сообщения. Задержка более чем на минуту будет считаться попыткой избежать несения службы, и на провинившегося ловца будет наложен аркан пожирания жизни.

   — Дерьмо! — обрадовался я. Ну что за гнилые потроха? Я так надеялся, что моя досадная служба в рядах Бастиона благополучно завершилась! Где этот идиот Харт, и почему он не спасает меня от этой нелепицы?

   Злость остудила мой жар в паху и заставила убрать руки от притихшей Одри.

   — Сообщение передано по назначению, время ловца Раута запущено, — известила птица, щелкнула клювом в опасной близости от моего носа и взлетела, скрипя механическими частями. Я не сдержался и швырнул в «сороку» файер, поджарив птичку.

   — Порча имущества Бастиона карается штрафом, — прокаркала эта зараза, загораясь. — Штраф наложен на ловца Лекса Раута.

   Я с удовольствием вмазал сапогом по сороке, расплющив вестника о стену.

   — Глумление над остатками испорченного имущества Бастиона карается штрафом, — проскрипел железный клюв на головешке. — Штраф наложен на ловца Лекса Раута…

   — Заткнись! — я снова ударил сапогом, впечатывая части сороки в грязь.

   Одри стояла у стены, глядя на меня расширившимися глазами.

   — Что, не нравлюсь я тебе? — взвился я.

   — Ты не хочешь являться в Бастион? — тихо спросила она.

   — Я не хочу иметь ничего общего с Бастионом, — мрачно, но уже спокойнее протянул я. Потер подбородок и даже расстроился, что там нет привычной щетины. Развернулся и пошел вглубь проулка. — Идем, — бросил Одри через плечо.

   — Куда? — она все-таки пошла за мной, и я даже не знал, радоваться ли этому. Одри меня нервировала, возбуждала и злила, так что порой хотелось просто от нее избавиться.

   — Облик смени, — не глядя на девчонку, буркнул я. — Если не хочешь, чтобы вся подворотня пялилась на твою задницу. Она фыркнула, но уже в следующий миг рядом вновь стоял мальчишка лет шестнадцати в широких штанах и потасканной куртке.

   В молчании мы дошли до неприметной двери, над которой красовалась надпись.

   — «Подворотня»? —изумилась Одри, прочитав название.

   — Я же тебе сказал, — буркнул я, дергая дверную ручку в виде безобразной головы оскалившейся горгульи.

   — Но я думала… — начала девчонка и осеклась. Серые глаза расширились. Обычно это происходит со всеми, кто впервые оказывается в этом заведеньице.

   За дверью открывался вид на просторный зал. Каменные столы в виде алтарей, на которых коптят черные свечи и видны кровавые разводы. С потолка свисают ржавые цепи, битые горшки и засохшие черепа. Стены размалеваны живописными картинками из веселой жизни обитателей кладбища. Исполнение, конечно, то еще, плохой из некроманта живописец, зато старания с избытком. Ну и фантазии.